ДДТ как музыкальный коллектив, как идолы, как ядохимикат и как след в мироздании

«По их песням можно изучать историю России,» – так отозвался об ансамбле ДДТ знаменитый музкритик Артемий Троицкий, а он всегда прав. Всем известны одни из основоположников русского рока, но как рассказать о них не посредством банального переписывания Википедии, оставив из банальностей лишь претенциозный эпиграф?..
Здесь я решил сместить ракурс и поведать о любимой группе через призму своего восприятия. Я взрослел, умнел и дурел на альбомах этого коллектива, каждый из них был вехой в становлении не только меня, но и всего моего «ненужного поколения», застрявшего (как и сама группа ДДТ) меж позорной совдепией и непрекращаемой диктатурой. Или просто в каком-то ситуативном промежутке внутри извечным и неизменным совком… Но не будем сами застревать в мрачной словесной рефлексии – посмотрим, как ДДТ с Шевчуком пытались выбраться из этой цивилизационной ямы.

Думается, постановка вопроса определена верно. Лейтмотивом, навсегда определившим философию, пафос и даже музыкальный стиль ДДТ, была именно антисоветчина. Именно ей сполна отдались музыканты первого состава ДДТ ещё в Уфе в начале 1980-х. Тогда, как и сейчас, казалось, что застой вечен, что диктатура кремлёвских старцев непрестанна и перманентна. Что только издалека, из какой-нибудь Башкирии, и можно вопить что-то несогласное. Тогда коммуникации были другими – дотянуться-то, конечно, до них дотянулись, но не сразу.

Именно тогда сложился «стиль ДДТ», обогащённый длинной чередой музыкантов, но остававшийся верным некоторым моментам:

• ДДТ – аккомпанирующий ансамбля для Юрия Шевчука, хотя музыканты не действовали по указке; они творили свою музыку, но Батя в любой момент сворачивал-переворачивал всё, что ему было не по нраву.
• Хриплый и мощный голос Юрия, болезненно напоминавший кремлёвским старцам и их газетным подлизам голос страшного и опасного для них Владимира Высоцкого, всегда оставался главным элементом песен.
• Почти все тексты написаны Шевчуком. С одной стороны, он как талантливый поэт-самородок изначально определил высокий (в сравнении с ВИА или более поздним рокапопсом) уровень текстового компонента. С другой стороны, это придало песням ДДТ философичность, которой всегда чурались «простые люди». Даже в случаях однозначных хитов философский подтекст чувствовался даже при распевании под спиртное: «Чтооо такое ооосень?!..». И те, кто не могли подтекста распознать, стыдились своей ограниченности и, как следствие, сторонились ансамбля. И когда сей контингент стал однозначно доминирующим на наших полуночных просторах, ДДТ так и самоустранилась из «народной культуры» в пространство неумалимо сокращающегося интеллектуального меньшинства. Но об этом – в своё время.
• Приоритет отдавался чётким ритмическим структурам классического хард-рока и блюза, их громкости и грохоту. Даже фолк (даже в бардовском и пришансоненном форматах) изначально звучали у ДДТ резко, по-роковски.
• Поиск качественного звучания «по-европейски» и стремление делать неповторимое шоу из своих выступлений. ДДТ мыслился не как проект «для души», и не как способ самовыражения музыкантов, но как «машина, убивающая совдепию». И уж тем паче не как развлекашечка, ласкающая души, типа презираемых Шевчуком советских ВИА. Поэтому западный формат рока – как народного действа, стихийного отрыва, гуляния, шабаша – был примером для уфимских музыкантов.

ДДТ попесенно экспериментировали с разными музыкальными жанрами – порой в рамках одного альбома уживались и олдскульный хард-рок, и неумелое рэгги, и мечтательный фолк, и провокационные частушки. Отдельно жанровых альбомов долгое время не было. Именно эта цветастость, межжанровость и является отличительной чертой т.н. «русского рока», в большей степени стремившегося показать миру всему, что «мы тоже так могём», нежели сформировать определённый настрой у слушателя.

Каждая песня была уникальной упаковкой для поэтического посыла. Потому у ДДТ не было пустопорожних песен. Нелюбимые, неприятные – были, но только не бестолковые. ДДТ соединили высокие традиции русской символической поэзии и рок-пафос творцов новой реальности.

Юрий Шевчук: цитаты...

1 из 5

ДДТ сильно менялись: сперва был «уфимский состав», в рамках которого Шевчук получил «боевое крещение» музыкальными опытами и репрессиями со стороны властей. Затем полностью новый и не имеющий чётких граней, непрестанной варьирующийся «питерский состав», благодаря которому ДДТ и вошли в музыкальную сокровищницу России. Ну и новый, «молодёжный» состав, о котором говорить трудно, но придётся постараться.

ДДТ-1

Началось всё в Уфе, в 1980 году. Как верный альбомному мышлению (т.е срезу ментальности, показывающему влияние определённой среды на музыкантов), я опущу сентиментальный раздел «встречи-знакомства». Первые альбомы ДДТ – это т.н. «ДДТ-1» (так толком и не выпущенный), «Свинья на радуге», «Компромисс» и «Периферия».

«ДДТ-1» (1981) был первой пробой мастеринга и сведения. Тренькать на сцене на раздолбанных самодельных гитарах или скакать в полосатых кальсонах и дырявых носках можно было сколько угодно (пока горисполком не сделает замечание). Выдать один-два запоминающихся хита тоже могут многие – особенно если учесть теорию шимпанзе за пишущей машинкой. Но собрать (отобрать!) песни в клубок, оформить, сгруппировать звуки, прочувствовать восприятие – это уже признак исполнительской зрелости. «ДДТ-1» (иначе: «Инопланетянин» или просто «ДДТ») был записан на импортный магнитофон. Уже название было вызовом общественному вкусу – оно означало вещество, которым простонародье массово травило тараканов и клопов, а потом долго и безуспешно лечилось от последствий этих химатак на братьев наших хитиновых. И, с другой стороны, обращало к страшным мифам о том, как американцы изничтожали вьетконговцев этим веществом, которое – в силу своей нерастворимости – до сих пор может присутствовать в банках с вьетнамскими огурчиками.

В музыкальном плане первый опыт был хард-роковым, взрывным, взбалмошным. «Инопланетянин», «Безжизненный край», «За 50 копеек» – увы, до сих пор звучат актуально. Если эти песни в соответствии с требованиями современной музыкальной моды изменить (обезобразить), они вполне могу украсить репертуар Хаски или Многознаала. Но подлинными хитами были песни «Не стреляй!» и «Дождь». В принципе, они определили в музыкальном и смысловом плане два взаимопереплетённых пути дальнейшего творчества группы. Это самопожертвенный, подлинно хиппанский антимилитаризм, исходящий из догмы о том, что все люди – братья, что каждый по натуре добр, что дружить – естественно. И это – наслаждение гармонией между собой, природой и средой обитания, когда внутренняя травмированность, порождённая душным городом и отсутствием места в нём, вдруг покоряется великим природным вторжениям, враз смывающим противопоставление человека и мира, города и природы, гордого борца и податливых народных масс, мига и вечности.

Но об этом альбоме никто не узнал, кроме верного кружка воздыхателей. …И знаменитых музыкантов и продюсеров (говоря по-нынешнему) Майка Науменко и Юрия Морозова, своим интересом, протекцией и советами давшими группе (т.е. Шевчуку) старт в общеизвестность.

Вышеозначенные тенденции продолжены были в следующем альбоме «Свинья на радуге» (1982) – только на более «фирменном» уровне: рок – так громко и чётко, насмешка – так, чтобы оголить запрятанное асоциальное чувство юмора, провокация – так, чтобы уж точно не отвертеться… 1982 год – Афганистан, Брежнев, застой. Рок-боевики прошлого альбома – в сведении профессиональной башкирской студии. Плюс ироничные номера на грани шлягера, главный из которых – коротенькая «Свинья на радуге» (намёк на ктулхунического Брежнева) – наконец-то переселил Шевчука в разряд «нежелательных элементов», придав его ансамблю известности, а текстам – плотоядное внимание.

В небе радуга висела, а на ней свинья сидела

И осоловевшим оком свысока на все глядела.

И осоловевшим оком свысока на всех глядела.
Эй, свинья, ты как сумела высоко так залететь

Как на этом видном месте умудрилась так сидеть?

На этой волне самый главный ментальный пункт ДДТ – песня «Не стреляй!» стал неформальным гимном всех, кто втихую ненавидел совдепию с её безжизненность и подавленность. Брякая по подвалам на гитарах, недобитые длинноволосые хиппаны распевали эту песенку, отторгая всю окружающую реальность. Реальность, которая существует на лжи и тайном самоотрицании (держась на нефтедолларах от официально отторгаемого «гнилого Запада») и единственная активность которой (подальше бы от такой активности) – это Афган…

На «Свинье», в принципе, закончилась деятельность чисто «уфимского состава». Шевчук много выступал в одиночку, став известным уже в не только в андеграунде, но даже на уровне всероссийских «конкурсов талантов». Вместе с ещё одним соратником по старому составу, Владимиром Сигачёвым (позже пропавшим без вести), при помощи авторитетных музыкантов «уральской школы» Шевчук записал свой прорывной «Компромисс» (1983), украсив обложку фотографией своих очков, разбитых в драке. Таков и весь альбом – протест против предложений «стать нормальным», играть придавленный синтезаторами звук, петь о люпффи и простых житейских радостях… Наверное, это самый жёсткий и рокнролльный альбом ДДТ (хотя от группы тут остались только полтора участника).

«Периферия» (1984) – вот водораздел в творчестве ДДТ. Это ещё «уфимский» альбом, но уже получил (точнее, песни из него) всеобщую известность. Он стал помягче, включив в себя синтезаторные потуги на «новую волну» (видимо, как результат прежде бескомпромиссного «Компромисса»). Это более «душевный» альбом – даже «задушевный» – это ещё одна черта «ддтшного» стиля, в котором Юрий Юлианович предстаёт как понимающий и заботливый Батя, просто объясняющий простые истины простым людям: давайте не будем злиться и наполним небо добротой. Даже становящийся в те годы модным Бог был упомянут в этой песне, по сей день впечатляющей своим психоделическим флёром. Ну а рокнролльные «Хиппаны» (которые ЮЮ до сих пор периодически перепевает) – вневременной автосарказм над своим пафосом обличителя и освободителя («Мы из Уфы», «Периферия»).

У нас в деревне были тоже хиппаны,

Но всех – увы! – уже давно позабирали,

И я один, заплаты ставя на трусы,

Пытаюсь встать, да что-то ноги отказали.

Только вдали от зажравшегося и выцветшего (одновременно) центра остались здравые и бодрые люди будущего – таков лейтмотив альбома. Ну а удивительно неуместные частушки вообще определили самоироничное грубое «народничество» как непременный компонент музыкального стиля, проявляющийся до сих пор.
Альбом стал звездой антисоветчины – почти наравне с «Архипелагом ГУЛАГом». Обыски, слежка, разгромные рецензии – все эти хорошо нам знакомые прелести диктатуры украсили и прославили Юрия Шевчука, дав ему возможность окончательно порвать с породившей его периферией…

Антисистемная знаменитость

Уже в Москве был записан альбом «Время» (1985). Уфимские музыканты по-прежнему аккомпанировали Юлианычу, но главный звук придали альбому слетевшиеся на культовый свет бескомпромиссного провинциального «татарина на лицо да с фамилией хохляцкой» знаменитые Сергей Рыженко (поигравшие почти со всеми звёздами «русского рока») и Сергей Летов (брат и соратник приснопамятного Егора), придавшие альбому малость нововолнового приплюснутого флоу, разбавленного джазовым баловством.

Начался сдвиг в концептуальном плане. Наступающий крах советской системы ощущался всеми, даже попсовиками – Шевчук как поэт заглянул за эти рубежи и задался вопросом, который предлагает для размышления всем и посейчас: «КТО будет строить то самое “светлое будущее”?». Вслушайся, читатель, в песню «Мажоры»! С небольшими поправками на нынешнюю конъюнктуру, она звучит до позора, до болезненности современно. Да и термин «мажоры» снова в наши дни вернулся в обиходный лексикон. Когда культура и политика находятся в изнеженных ручках клубно воспитанных деток столичных нуворишей, чего ждать тем, кому не посчастливилось обитать за пределами Кольца?..

Кичёвая дрянь завёрнута в тело –

Душа это, нет? Какое вам дело?

И так всё легко соплякам и просто –

Папаша добьётся служебного роста,

Папаша попросит весь зал кричать ему бис,

Папаша исполнит любой сыночка каприз.

Эта «социальщина» пропитывает и прочие треки («Время», «Дохлая собака» даже злобно-юмористический «Монолог в ванной»). А разудалая песенка «Ни шагу назад» вновь стала гимном несогласных, обнадёженных перспективами выполза из подвала и построения какого-то другого общества – не важно, какого, но другого! (Много лет спустя в биографическом фильме «Время ДДТ» Шевчук с сожалением отзывался об этом истерическом романтизме как об одной из самых досадных своих ошибок…)
Тогда же, в 1985 году Шевчук на волне своей славы поучаствовал в двух знаковых подпольных концертах, явив себя как самодостаточного музыканта, умеющего доносить поэтический посыл минимальными музыкальными средствами:

• гитарой,
• голосом,
• душой.

Концерты «Москва. Жара» и «Кочегарка» (1985) стали интервенцией Юлианыча в и в андеграунд, и в богему (хотя во многом они были сопряжены тогда). «Кочегарка» примечательна тем, что альбом записан совместно с великим волхвом рок-андеграунда Александром Башлачёвым. Участие в такого рода сейшенах в те годы было сродни таинству, священнодействию, поднимавшими над постылой действительностью в мир грёз и искренности – наподобие современных потайных рэйвов. Это придало Шевчуку уже всамделишный звёздный статус.

На пике. Кумиры

«Я получил эту роль» (1989) – уже великий альбом великой группы. Упомянутые «Мажоры», всегдашние «Не стреляй!» были добавлены к радикально новому материалу, воспевающему подвиг, рывок, прорыв куда-то в свежую неизвестность. «Поэт», «Террорист» и «Революция» звучат до сих пор свежо и сильно – наверняка уже какая-нибудь прокуратура из глубинки сейчас стряпает на эти песни трендовое обвинение в экстремистских призывах.

Я – поэт заходящего дня,

Слишком многого не люблю.

Если ты, судьба, оскорбишь меня

Я просто тебя убью!

«Церковь» имела – одна из первых – религиозный крен. Это сейчас православная церковь воспринимается сквозь призму роллс-ройсов, золотых риз и обнимашек с губернаторами, а тогда Храм был символом извечной правды, перестоявшей коммунистов и хранящий в себе заряд потаённой русскости, которую мы вот-вот разбудим, наденем на себя и станем чистыми и свежими, построим новое общество (справедливое и свободное), в котором, будем дружны и меж собой, и со своей родной историей.

Я – церковь без крестов,

Стекаю вечно в землю,

Словам ушедшим внемлю,

Да пению ветров.

Я – память без добра.

Я – знанье без стремлений.

Остывшая звезда

Пропавших поколений.

Глубокомысленная и программная песня «Я получил эту роль» – гимн всего русского рока, всех борцов с совдепией, с застоем, с насилием и хамством, гимн самопожертвованию и долгу. И плоское нововолновое исполнение этого гимна (я встречал и более роковые, забойные версии, но не на этом альбоме) – скрытый намёк на латентную нищету всей этой риторики, всего этого настроя…

Вопрошаем отцов, но не легче от стройных речей –

Не собрать и частичный ответ из подержанных фраз.

Их тяжелая юность прошла вдалеке от вещей

Тех, которые так переполнили доверху нас.
И когда нам так хочется громко и долго кричать,

Вся огромная наша родня умоляет молчать.

И частенько, не веря уже в одряхлевших богов,

Сыновья пропивают награды примерных отцов

Новый, «звёздный», «классический» состав. Умелые и самобытные инструменталисты Курылёв, Муратов, Ляпин, Васильев, Зайцев, хтонический Дядя Миша и великий и всегдашний Доца (да примут его боги в рок-Валгаллу) сделали новое «ддтшное» звучание: мелодичный и жёсткий хард-рок с элементами новой волны (постепенно их, как ни странно, становилось всё меньше), фолка (как «классического», дилановского, так и «нашего», шлягерского, шансонного, частушечного, подзаборного). Главным принципом было сыграть всё на высшем уровне, записать на высшем уровне и на высшем уровне представить публике. Чтобы звук был не провинциальным подражанием забугорным рок-идолам, а собственной, автохтонной рок-музыкой. Мало у кого это получилось вообще – именно их имена мы и чествуем в пантеоне «русского рока». И ДДТ обосновалась в этих новых святцах музыки наступающей Новой России.
Альбом даже выпущен был своеобразно – не только на обязательной для всех «Мелодии» (её тираж был молниеносно раскуплен), но впоследствии – один их первых – и на CD, в нескольких частных фирмах. Это альбом «нового ДДТ»: питерского, общеизвестного, имеющего собственное звучание и стиль. Даже в оформлении: чёрно-синяя мазня, намекающая то ли на граффити, то ли на самодельные афиши – эти детали до сих пор проявляются в ддтшной стилистике. Равно как и символическое написание не «ДДТ», а «DDT».

У всякой великой группы всегда есть «тайный» альбом, о котором общественности почему-то не известно – это интересная тема для исследования психологи масс. Так и со следующим альбомом «Оттепель» (1990). Мне приходилось до одурения спорить в своё (догугловское) время, доказывая факт наличия этого релиза. По сути, это сборник старых хитов, но в более рок-н-роллной, заводной обработке. Альбом очень цельный, однородный. Даже меланхоличные и взывающие к размышлению вещи («Мальчик слепой», «Церковь») звучат динамично, подчёркивая вневременность и обязательность поднятых в них вопросов. И юмор! В отличие от вечно (абстинентно?) грустных русских рокеров, тексты Шевчука всегда были саркастичными. Но здесь юмор перешёл на уровень массового анекдота, потехи. «Обдолбанный Вася», «Большая женщина» – рефлективный карнавал, не обставляющий слушателя безучастным. Ну а «Мама, я любера люблю»: заменить пару слов на современные – получится подлинный гимн современного псевдотрадиционалистического столично-содержанточьего движения, представители/льницы которого убеждены, что никакие нарушения прав личности не помешают им позировать в брендовых кроссовках с пакетиками из бутиков Охотного ряда для Инстаграма. Этакое руководство к действию для обтекаемой молодёжи, старающейся построить аккуратную едросовскую карьеру, обходя острые углы невыносимых социально-политических противоречий. Как правило, чувством юмора таковые не обладают – и не поймут шевчуковского стёба. Надо бы какому-нибудь Федюку взяться за высокоэффективное и многолайковое испохабливание этой песни…

Он за железный порядок, он скромно одет,

Он почти без наколок, мама, он – интеллигент!

От заграничной заразы он спасает Москву,

Он торчит от Кобзона, он жалеет Му-Му…

А вот «Пластун» (1991) – совсем иной в ряду «питерского периода» ДДТ. Это самый неуместный, пессимистичный, вызывающе неопрятный альбом – музыканты его даже не выпускали до 1995 года (пока вся актуальность не рассосалась). «Предчувствие гражданской войны» – надо было представить эту песню ДО Первой чеченской войны, до Октября-93… «Победа», «Пластун», «Перестроище» – всё о том же: о невыносимости вздорного бытия, о слишком высокой цене перемен, о невозможности перековки сложившегося менталитета – кроме как самыми болезненными методами, что и имело впоследствии место… Даже забавный блатняк «Змей Петров» не разбавляет этот настрой. Даже впервые появившаяся, ещё пунктирная «Актриса Весна».

По звучанию альбом очень неровный: обычный для группы хард смешан с синтезаторной новой волной – иногда до противной ресторанщины («Ветры»). Есть элементы оркестрового барокко-попа. Нет только единого настроя. Потому этот альбом и выбивается из стройной дискографии DDT.

Особняком стоит песня «Дороги» со своим мощным гитарно-акустическим саундом и подлинной душевностью исполнения (не «за-душевностью»!). И той самой темой слишком высокой цены за социально-политический апгрейд, за которую музыкантам было стыдно вовремя выпустить сей релиз.

А я вчера похоронил корешка –
А он, подлец, да помирать не захотел…

Инвестиции в вечность

«Актриса Весна» (1992) – самый главный альбом ДДТ вообще. Если бы приказали всё творчество ансамбля свести только к одному альбому, это был бы диск «Актриса Весна». Он светлый и радостный, полный надежд и веры в свои силы. Залихватский фолк скрещен с напористым хардом; как результат – подлинно всенародные хиты «В последнюю осень», «Что такое осень», «Дождь». Интеллигент обретает власть над действительностью – он больше не бесприютный отморозок, но вдохновитель умов, объединитель сердец! Этот посыл отлично считывается с текстов, слышен в богатых, но в то же время простых аранжировках, виден в клипах, которыми ДДТ одарила визуальную телереальность новой России.

Я открыл окно и весёлый ветер разметал всё на столе:

Глупые стихи, что писал я в душной и унылой пустоте…

Всё новое: страна, народ, государство. Каждому есть место. Мы верим в себя, мы тянемся друг к другу, к природе, к вечности и правильности. И мы молоды и полны сил! Вот таков посыл «Актрисы Весны», из-за чего до сих пор молодёжь тренькает песни с этого альбома на Арбате. И монетки им кидают – несмотря на качество исполнения, эти песни до сих пор, как говорят москвичи, «заходят».

Осенняя буря шутя разметала

Всё то, что душило нас

Пыльною ночью.

Всё то, что давило, играло, мерцало,

Осиновым ветром разорвано в клочья

В последнюю осень…

А дальше Шевчук нашёл тот формат творчества, который мне кажется наиболее им любимым – концертное действо. Не концерт-гастроль, не концерт-клубничок, а полномасштабное шоу со светом, высококлассным звуком, всякими экранами, драматургией и концепцией. Это концерт-альбом «Чёрный пёс Петербург» (1994). Целую неделю по Невскому бродил странный молчаливый человек в чёрном плаще, чёрном картузе, чёрных очках и с чёрным псом на поводке. А на плаще было начертано: «DDT». Такая вот реклама…

Концерт (правда, московский, а не питерский) стал ноу-хау для отечественного шоу-бизнеса. Так концептуально, образно, многоаспектно ещё никто в России не выступал. У каждой песни было своё оформление, символическая световая аранжировка, множество электронных шумовых эффектов. Помимо сильно изменённых хитов были и новые песни. Это уже не хард-рок, и не фолк, это настоящий, философский и высококачественный арт-рок, в котором музыканты не представляют свои песни набившимся в зал слушателям, а конструируют атмосферу единения с народом, со звуком, со смыслом. Ну и сильный религиозный крен. В общем, этот концертник максимально приблизил ДДТ к пространству народной культуры и, казалось, даже внедрил в него – достаточно вспомнить более поздние фильмы с музыкой группы (особенно «Дальнобойщики») о простых людях, преисполненных высокими моральными принципами, сопереживанием и взрослой рефлексией. Кажется, именно такого нового россиянина хотел видеть (создать?) Шевчук. Получилось ли?..

«Это всё…» (1994) – второй по значению после «Актрисы» альбом группы. Пираты обычно записывали их на обе стороны одной кассеты (не только концепт, но хронометраж идеально подходил для стандартной 90-минутной аудиокассеты). Он такой же, как «Актриса Весна», только ещё более залихватский, ещё более хард-роковый и чуть более стройный по звучанию. Курылёвско-васильевские «растопыренные» гитары, зайцевская пробивная скрипка и, конечно же, убийственные доценковские барабаны – они создали подлинный драйв, шикарную гармонию. Идеальную аранжировку для напевных хитов «Белая река», «Российское танго», «Ветер». «Это всё…» – заключительный трек – немного отличается креном в инструментально нагруженный прогрессив и меланхолию. В общем, получился образцовый молодёжный альбом! И под «молодостью» здесь я самонадеянно понимаю отнюдь не возраст…

С нами память сидит у стола,

А в руке её пламя свечи.

Ты такою хорошей была –

Посмотри на меня, не молчи.

Крики чайки на белой стене

Окольцованы чёрной луной.

Нарисуй что-нибудь на окне

И шепни на прощанье рекой.

Перелом/перемол

Группа стала настолько тузовой, что была приглашена аж в самую что ни на есть Америку для записи следующего альбома «Любовь» (1996). На мой взгляд, самого слабого, ординарного и безыдейного альбома, обладающего самым лучшим звучанием. По словам Шевчука, гнетущее осознание идущей в этот момент Чеченской войны, диссонирующей с рьяным развитием (полу)криминального отечественного бизнеса – это стало основой для создания принципиального отстранённого альбома «о вечном». Альбом получился безукоризненным образцом т.н. «альтернативного рока», модного в те годы. Настолько безукоризненным, что непонятно, зачем его вообще слушать, если есть первоисточники – «U2», «R.E.M.», «Creed»… Претенциозный клип на песню «Любовь» буквально заразил телеэкраны (хотя в клипе зомбоящик как раз взрывался) – этим в общем-то исчерпывается культурное значение релиза.

Хотя безысходно печальная песня «Вороны» и пронзительная и сложная «Далеко-далеко» заслуживают отдельного упоминания. Все остальные тексты – жутко символичные, какие-то потусторонние (особенно «Железнодорожник»); «Сказка» – вообще пиршество имажинизма в духе Велимира Хлебникова. Метафизичность альбома разбавляется только вздорным «Онанистом» (песня отнюдь не для подростков и не о них!) и пророческим «Фонограммщиком» (то ли о политике, то ли о попсе). В народе говорят, что именно из-за этой песни Шевчук подрался впоследствии в ресторане с Киркоровым. Как знать… Но в любом мифе (а в особенности в программных действиях рок-идеолога) всегда есть зерно смысла. Шевчуковский протест против засилья попсы – вовсе не снобизм. Это протест против Общества спектакля, которое позволяет духовно недоразвитым обывателям прикрыть свою ущербность показным потреблением (шмотками, машинами, евроремонтом) и вполне себе довольствоваться этой имитацией имитации…

«Рождённый в СССР» (1997) – эталонный альбом для ансамбля, пребывающего в творческом кризисе. Хард-рок больше не катит – разочаровавшийся в себе пипл жаждет новорождённого рокапопса. Кластер «народной культуры» нагло узурпировали Круг и Кучин. Никакое музло и слова ни о чём – это не то пространство, которое позволит включиться в себя Шевчуку и его группе. (Позже всё-таки попытались включиться, но уже без группы…) Нереализованный запал нового общества гасился новым политическим классом, готовящимся объявить о своей вечности и богоизбранности… Петь не то, чтобы не о чём – петь некуда… Юрий Шевчук съездил в Чечню, выступил перед обеими сторонами того трагического спектакля – результатом стали ужасные «Мёртвый город» и «Пацаны». Плюс беспросветный, псевдо-бравый номер «Рождённый в СССР».

Вторая (то есть первая) часть альбома – вообще концертная запись из Минска, в которой выделяются экспериментально-индустриальные «Духи» и возмутительная по своей безответности «Правда на правду». И скрипки Зайцева, всегда спасавшей своим возвышенным звуком, на альбоме не было – Никита тяжело заболел и не участвовал в записи.

Альбом посвящён распаду СССР, краху надежд на новое и красивое общество, выстроенное людьми-продуктами той самой советской ментальности. Это альбом-крах, конец того ДДТ, который почитают как одного из «монстров рока».

Ни секунды без драки,

Верим в жизнь и смерть.

В глаза твоей собаки

Нам не страшно смотреть.

Сегодня победа –

Пойми и прости!

Нам ничего не осталось,

Но есть, что донести

К новым [рубежам]…

Дальше наступила иная эпоха для ДДТ – «ДДТ-3». Иной звук, иная целевая аудитория, иное настроение… Альбом «Мир номер ноль» (1999) я со всей меломанской обоснованностью считаю одним из величайших произведений русского рока (хотя это уже не совсем рок…). В группу вошёл клавишник Константин Шумайлов, а прочие члены, недовольные новым креном, связанным со вкусами и намерениями Кота, стали понемногу уходить или изгоняться. Великий скрипач Никита Зайцев умер… (Правда, успел украсить две песни этого альбома и одну – следующего.)

ДДТ взяла равнение на индастриэл и современную сложную электронику. И не только на Nine Inch Nails, оммажи на творчество которых присутствуют в альбоме. Шевчук и Шумайлов решили связать высокую русскую классику, электронно-шумовое звучание индастриэла и трип-хопа, народный русский мелос, т.н. авторскую (бардовскую) песню и шансон, заводные ритмы модного брит-попа. В общем, все великие музыкальные коллективы на стыке тысячелетий попытались двинуться по этому синкретическому пути, но ДДТ хотели не просто показать свою способность к такого рода творчеству, но создать соответствующий духу времени продукт. И у них получилось! Но не сразу. Музыканты отошли от прежнего формата студийной работы и стали работать, «как в Бристоле»: разделяя звучание на фрагменты и компьютерно спрягая их, превращая гармонические линии в лупы и сэмплы. И всё это разномастное богатство было сплетено (иначе не назвать) в уникальное полотно, в котором мелодия Мусоргского превращается в забойный хард-роковый боевик, а гитарно-бардовские номера трансформируются то в народно-хоровые оркестровки, то в урбанистическую электронику. Простое чтение стиха вдруг начинает пульсировать, как заправское даунтемпо, а простенькие и молодёжные стишки обретают электро-металлическую мощь в духе Мэрилина Мэнсона или Роба Зомби.

Одноразовая жизнь в мире номер раз –

Это город рваных жил, рабов команды “фас”.

Я разливаю жизнь в одноразовый стакан,

Дождись прихода, ложись на виртуальный диван.

Треки перетекают один в другой, плавно меняя настроение слушателя. Гражданская ответственность, мечтательность и (не)способность любить, государственность и интимность, бессмысленность бытия и вовлечённость в конвейерный спектакль социальных ролей, опыт и старость, молодость и ненужность – вот темы альбома. Точнее, темА – альбом показывает нам весь наш менталитет во всей его красоте и беспощадности, неподвижности и неуместности.

Играй, как можешь, сыграй.

Закрой глаза и вернись.

Не пропади, но растай

Да колее поклонись.

Моё окно отогрей,

Пусти по полю весной.

Не доживи, но созрей –

Ты будешь вечно со мной.

Альбом подобен какому-то мультипликационному гобелену, на котором можно созерцать в динамике то, что вечно и в неизменно. Поболтавшись в эрах антисоветчины и Новой Родины, пройдя диалектическое самоотрицание и ностальгию по родимой советской действительности, ДДТ решили изобразить нашу национальную вечность. Наверное, получилось – более масштабной работы больше никто из российских музыкантов не проводил.

Все последующие альбомы ДДТ – в принципе, развитие принципов «Мира номер ноль». Кроме «Метели августа»! Но у него своя история.

«Метель августа» (2000) – лиричный и светлый, задорный и обнадёживающий. Он напоминает «Актрису весну», но это уже соврем иное звучание – современное. Здесь элементы искромётного брит-попа, ненавязчивого хард-рока, возвышенного фолка и какого-то сконфуженного индастриэла сплетены так гармонично и хитово, что кажется, песни не были придуманы – они были выстрелены. Одна только «Московская барыня» чего стоит своей ироничностью! А проникновенные «Летели облака»… Этот альбом – неожиданно молодёжный, почти что «инди». Я сам – в ту пору полноправно «молодой человек» – будто почувствовал, как меня подхватили словами, выражающими мои чаяния и страхи, мою наивность и первые социальные травмы. Это слова, которые лучше всех остальных описали новую реальность наступивших 2000-х – времени последних надежд. Когда войны окончились, померещилась впереди какая-то стабильность и основательность, выражающаяся не в многолетних кредитах, а в чисто европейском (всеобщем) уважении ко мне как к человеку. Быть самим собой – получится! Найти себе друзей и спутников – получится! Обзавестись в этом мире своим местом – получится! Получится навсегда сохранить радость и доброе удивление в отношении окружающей реальности! Наверное, это самый «настроенческий» альбом ДДТ.

Летели облака,
Летели далеко –
Как мамина рука,
Как папино трико…

А потом наступила эпоха «Единочества». Две части (2002 и 2003) немного различаются своим вкусом, но всё-таки это единый альбом с единым настроением. Жанрово охарактеризовать его сложно – это индустриальный рок с элементами, свойственными прежнему ДДТ. Соткан он более легко, чем его монументальный прообраз («Мир номер ноль»), но имеет бо́льший крен в русский народный мелос (особенно вторая часть) – группа сотрудничала с хоровым народным ансамблем. По смыслу здесь все компоненты современности – от перманентных до жгуче актуальных. Здесь девицы водят хоровод и лежат в постели Леннон и Йоко. Здесь ненужные поэты и охамевшие интеллигенты. Здесь душные ночные пьянки и невероятные мечтания на грани трипа. Сквозь слова чуются едущие на бессмысленную сессию в электричках студенты, марширующие тогда ещё совсем безнаказанные скинхеды, разочаровавшиеся художники, превратившиеся в оформителей, удивившиеся нагрянувшей старости обыватели…

Забери эту ночь,

Отмоли, упокой.

Жизнь моя под рукой,

Смерть моя – этот дождь.

Выпал крест этих мест,

Красных зорь, палачей.

Опустили в ручей –

А теперь я ничей.

И из-под этого всего просвечивает какая-то душещипательная в своей позабытости картинка. Словно родной деревенский дом, о котором забыли, и теперь, наверное, он уже сгнил. Словно бескрайний луг, на котором валялся в траве много-много-много лет назад, а теперь он, наверное, уже застроен моллом. Словно добрая, чистая и красивая девчонка, к которой обещал вернуться или хотя бы написать, а теперь уж не помню, как её звали…

В текстах Шевчука напрочь исчезает фигуративность – у него нет даже намёка на персонажей. В соответствии с «лупово-сэмпловой» техникой звукозаписи, и сам человек разбивается на отдельные чувства, обыкновения, желания, намерения – разного порядка и разной комбинированности. Эти компоненты современного россиянина – как сэмплы в современной поэзии Шевчука, он их спрягает в болезненно знакомые каждому образы и заново рассыпает, заставляя воображать какие-то новые, несбыточные конфигурации, которые мы ещё успеем из себя составить…
Появился даже рэп-трек «Крыса»! Не совсем хип-хоп, но по смыслу и исполнению – вполне в ту степь, которая была открыта тогда «Кастой» сотоварищи.

В поисках народности

В заданном направлении были выполнены и следующие альбомы – «Пропавший без вести» (2005) и «Прекрасная любовь» (2007). Из проекта (да, теперь ДДТ – это «проект») исчез Курылёв с его «стеклянными» гитарами, стало больше молодых исполнителей, заставших «рокерскую волосню» едва-едва, по касательной. Стало больше фолка и руссконародья. Стало больше самоцитирования – в зверской песне «В бой» Шевчук речитативом интегрировал свой же текст «Поэт», который много-много лет назад исполняю такую же идеологическую функцию.

«Пропавший без вести» (посвящённый прежнему соратнику Шевчука Владимиру Сигачёву, сгинувшему где-то в начале новороссиянского безвременья) – это реквием русскому року со всеми его тенденциями и тенденциозностью. «Хоронили русский рок, хоронили…» А теперь остаётся только провокационный одиннадцатиминутный «привет с того света!!!».

«Прекрасная любовь» – более «шевчуковский» альбом, чем все предыдущие. Даже обложка обормлена так, что не понять, кто автор: «Юрий Шевчук» или «Юрий Шевчук; DDT». В этом альбоме больше фигуративности – показаны конкретные образы, персонажи. Больше авторской песни (как всегда, между бардом и шансонье). Даже стало казаться, что это тот формат, который Шевчуку больше всего подходит – быть Высоцким наших дней, звучать из автомагнитол у фантастических дальнобойщиков, быть творцом «подлинной русской народной культуры», быть радушным и понимающим Батей.

Движение в этом шансонном направлении Шевчук продолжил, о(т)ставив группу и записав в Париже сольный альбом «L’Echoppe» («Ларёк», 2007) под руководством аж самого Константина Казански, работавшего когда-то над подобным релизом с Владимиром Высоцким!

И на этом, кажется, «простонародье» ДДТ и Шевчука закончилось. То ли разочаровались в том, что малограмотное хамьё можно песенками превратить в «супергероев в трениках». То ли жанр выродился – куда интеллигентному Шевчуку состязаться с подлинно народным блатняком?.. Так или иначе, ДДТ начали крен к молодёжи, крен в инди-рок.

Из хиппи – в хипстеры

Отправной пункт в этом сложном и неоднозначном странствии – альбом «Иначе» (2011). Прежних музыкантов почти не осталось, кроме бессменного Доци с его убийственными барабанами. Периодически немножко дудел Дядя Миша. И господствовал над музыкальным содержимым теперь только дуэт Шевчука и Шумайлова со своими поисками «актуального звука». Появилась мощная фолковая певица Алёна Романова (ex-Zventa Sventana). В музыкальном плане альбом продолжал начатые ранее синкретические эксперименты в сторону электроники, прочь от олдового хард-рока (хотя боевики на альбоме есть: «Эй ты, кто ты», «За тобой пришли»). Звучание вплотную приблизилось к тому модному синтетическому межжанровому эталону, который именуется то инди-роком, то инди-попом (в зависимости от выносливости слушателя).

Появилась новая тема – отныне важнейшая в творчестве ДДТ-4. Это насилие государства, слежка, принуждение, изничтожение человеческого в человеке. Сразу несколько песен с альбома – в этом тренде.

К альбому прилагалась вторая часть «P.S.». Они вышли одновременно, в двухдисковом издании. Но диски так отличались друг от друга по звучанию и смыслу, что казались разными альбомами. Даже в Википедии тогда альбом был назван «Иначе/P.S.». Сейчас иначе – просто «Иначе». А вторая часть – «бонусная» отличалась высокой фактурностью и фигуративностью, раскрашенностью персонажей в духе зрелого периода ДДТ. «Песня расстроенного человека», «Моногород», «Серый боров» – настоящие боевики-триллеры, словно музыкальное изложение то ли «Таксиста» Копполы, то ли фильмов Романа Быкова. Предельная социальность и политичность – вот то, чего так не хватало нам, старым фанатам, уставшим искать смысл меж всех этих аллегорий, от альбома к альбому всё более путаных и авторских. А здесь – всё, о чём мы хотели спросить Батю, но боялись… «Басня о власти» – хоть на либертарианских собраниях включай, в качестве обязательно гимна.

Господин президент, что Вам снится ночами

В нашей дикой стране в сей тревожный момент?

Господин президент, что они Вам кричали –

Эти сто несогласных? Может быть, комплимент?

А потом ДДТ ушли совсем далеко от самих себя. Говоря вычурным и пустотелым языком нашего времени, они стали осваивать инди-формат. Альбом «Прозрачный» (2014) да такой степени прозрачен, что почти пуст. Видимо, предчувствуя отсутствие внимания к релизу, Шевчук сам прописал на своём сайте краткое содержание и смысл каждой песни, и эти сведения в полном объёме перекочевали в википедийную страницу об альбоме (такие вот «информационные войны»). Поэтому если хочется узнать, о чём и каков альбом, его придётся прослушать без предварительного изучения авторитетнейшего из современных ресурсов. Но прослушивание ровным счётом ничего не даст, поэтому современный рерайтер вынужденно вернётся к дребедени, изложенной авторами в своей саморекламе. Ни одной запоминающейся мелодии, ни одного вразумительного текста. В музыкальном плане – миллениалы, «заново изобретшие» Ника Кейва. Исполнение ёмко охарактеризовал поэт Артёмий Семичаевский: «Шевчук впервые в своей жизни поёт так, что его нельзя узнать по голосу!». То ли рецидив кризиса среднего возраста, то ли попытка обратиться к молодёжи, отринув весь «прежних ошибок груз». Даже логотип «DDT» сменили, отойдя от прежней стильной закаляки. Я не встречал миллениалов/иксов/зетов, которые слушали этот альбом или хотя бы знают о нём, но что прежние поклонники, начавшие кривиться ещё на «Иначе», здесь горестно закрыли для себя ДДТ, – однозначно…

На самом деле – отнюдь не однозначно. Как я был потрясён, когда со страхом, опасаясь вновь разжечься ненавистью к былому кумиру, я прослушал альбом «Галя ходи» (2018)!

Поразительно запоминающийся мелодизм, хард-роковый драйв, проникновенность текстов (утраты которой я побаивался больше всего)! Звук – наиболее зрелый из всего, чем ДДТ баловались на протяжении своего сорокалетья. Жесть и драйв хард-индастриал-рока («Альтернатива», «Мёртвый человек», «Русская весна». Тонкая фолк-роковая лирика («С глазами Блока», «Степной Гамлет»).

Есть даже полурэп-полудекламация, обращённая к молодёжи, бахвалящейся своими недоделанными «фрешменами» как способом преодоления унылой действительности («Галя ходи»).

Мы научились забивать

На окружающий нас зоологический ужас,

Не замечать, что у всех на часах

Застыло время кривых зеркал.

А мы знали, что Рок-Н-Ролл –

Это несколько мгновений снаружи,

Это вечность, в которую ты ещё не сыграл…

В клипе на пафосную песню «Любовь не пропала» Шевчук ездит в автобусе и сквозь модные хипстерские очки с удовольствием созерцает тепло простых человеческих отношений у тех, кто в наше время имеет наглость оставаться молодыми. – не взирая ни на что продолжать мужественно заваривать чай!

Тексты о любви и разлуке, о поиске и безвыходности, о власти и праве, о трудном выборе между порядком и свободой, об избитых «евразийскости» и «азиопности», о жизни как о вечном пути в никуда… В пустоту, в лазоревое марево, оттеняющее бескрайность и ненужность русских просторов уходит рельсовая колея, с которой не сойти (конструкция колёс не позволяет). Только вытерпеть до конца, но не освинячиться, сохранить уважение к себе подобному и даже к непохожему, инаковому, чуждому. Вот он – истинный героизм: остаться здесь человеком!..

Этот альбом – синтез «всех» ДДТ, всех четырёх условно выделенных периодов. Он яркий, живой, бодрый и добрый. Удивившись, я сразу полез смотреть исполнительский состав, надеясь увидеть там вернувшихся Курылёва и Чернова, воскресших Зайцева и Доценко, объявившегося Сигачёва… Нет, всё тот же молодняк – но они сыграли так, что стало ясно: ДДТ – это не бренд музыкального коллектива. ДДТ – это не аккомпанирующий ансамбль при Юрии Юлиановиче. ДДТ – это след в мироздании! Это след, оставленный духом, страстью и музыкальными умениями тех, кто стоял под этим чёрно-синим знаменем! (И логотип вернулся, и его цвета!)

ДДТ – это способ мыслить: критично, но душевно, быть искренним, но деликатным, довольствоваться малым, но не позволять себе морально умаляться, быть верным самому себе и не делить мир на «своих» и «чужих». Мир велик и прекрасен, и научится ощущать себя его радостной корпускулой – значит, быть по-настоящему.

Автор – Кирил Кунгурцев